Беседа писателя Анатолия Салуцкого и поэтессы Дианы Кан
В наше воистину эпическое время парадоксально не часто выходят романы, которые соединяли бы в себе злободневность с осмыслением, а так называемый «экшен» с глубоким, порой трагическим, размышлением, лирику личного с аналитичностью почти геополитической… «Немой набат» Анатолий Салуцкого один из таких романов. Это произведение многослойное, многогранное, как многослойна и многогранна, а порой и просто противоречива наша реальность. Герои «Немого набата» живут рядом с нами, да что там, порой они живут в нас, словно мы и есть герои романа о непростой жизни России. Наша сегодняшняя беседа с Анатолием Самуиловичем Салуцким о том, как герои его романа продолжают жить – уже в реальности, словно переплавив в один вопрос два вечных «проклятых» вопроса русской действительности «Кто виноват?» и «Что делать?». Но с упором на второй, более созидательный, вопрос. Ведь каждое поколение и каждый из нас по-своему отвечает на вопрос «Что делать?»
ДИАНА КАН. Анатолий Самуилович, в вашем романе прозвучала мысль, что нас, образно говоря, попавших в чрево западного кита под дымовую завесу рассуждений о рынке, активно пытается многие пост-перестроечные годы переварить этот кит-запад. Ведь мало проглотить, надо ещё переварить! А пресловутые санкции, как видим, как некий рвотный рефлекс у кита, что хочет «срыгнуть» Россию. Тут принципиально важно, переваренная сейчас Западом Россия или нет! Как, на Ваш взгляд, повлияли события последних месяцев, когда спецоперация на Украине стала едва ли не основной мировой повесткой, на процесс переваривания Западом России?
АНАТОЛИЙ САЛУЦКИЙ. Вопрос очень верный по сути, однако образ «переваривания» не соответствует тем процессам, которые начались в 90-х годах и завершаются сегодня. Россию «переварить» невозможно в принципе, и Запад ставил перед собой иную задачу. Преступление Гайдара и его команды состоит не только в том, что в 90-е они разрушили экономику страны. Они отдали её во власть западных экономических правил, позволив глобальным корпорациям повязать нас по рукам-по ногам. В России нельзя было принять ни одного хозяйственного решения, не согласовав его с международными институтами – будь то рейтинговые агентства, всевозможные банковские требования и т.д. В то же время в России были приняты законы, гарантировавшие западным инвесторам абсолютную свободу пользования купленными предприятиями. В итоге уже за первые два года приватизациизападные концерны скупили и сразу уничтожили две главные отрасли российской экономики – станкостроение и гражданское авиастроение. За ними «под нож» пошли фармацевтика, семенное и племенное дело и т.д. Цель была ясна: полностью лишить страну самостоятельности. И во многом эта цель была достигнута. Причём, делалось это под неумолчный вопль нашей прессы о наступившей вечной дружбе с Западом, прежде всего с Америкой. (Ещё до приватизации США позаботились о том, чтобы внедрить на ведущие позиции в СМИ либеральных, стажировавшихся в США журналистов.Но это другая тема.) Поэтому удушение российской экономики проходило под лозунгом «дружеских объятий». Вспомните Ельцина с его «Благослови Америку!»
Через различные законодательные уловки всё сделали так, что из этих удушающих объятий было невозможно вырваться. В том числе и потому, что в правительстве полностью возобладал либеральный уклон, с подчинением МВФ. Первый шаг к высвобождению из этих пут был сделан в январе 2020, когда убрали Медведева, который служил своего рода либеральной крышей, а вместе с ним и основной костяк либеральной команды. Однако, высвобождение от удавки Запада шло с огромным трудом. И вдруг Запад сам ослабил смертельную хватку – объявил адские санкции! И Путин немедленно воспользовался данной нам самостоятельностью: пошло в рост авиастроение, моторостроение, станкостроение, племенное и семенное дело, даже цветоводство, которое задушили своими поставками и богатой рекламой голландцы. Сейчас много разговоров об импортозамещении, но на самом деле в основном речь идёт о возрождении (на современной основе!) наших бывших отраслей большого, среднего и даже малого бизнеса. Всего 9 месяцев прошло, а многие производства с облегчением вздохнули, избавившись от нечестных западных конкурентов, которые их давили рекламой и прозападными СМИ.(Опять-таки в скобках скажу и о всевозможных Гарри Потерах с сумасшедшей рекламой, которые захватили книжный рынок.) Вот так. Экономические оковы сброшены. Россия вперёд!
Но есть много проблем, о которых вы наверняка зададите вопросы, но и помимо нами сегодня обсуждаемых вопросов – проблем немало…
ДИАНА КАН: После начала спецоперации уже официально заговорили об иноагентах. В вашем романе (линия карьеры Аркадия Подлевского, линия устройства особиста Валентина Суховея на работу в госструктуры) говорится о многолетнем насыщении российского управленческого слоя агентами влияния Запада. Собственно, многие из нас догадывались о таких процессах. Но в романе чётко показан алгоритм такого насыщения и методы работы этих людей. Эти агенты принципиально не связаны в некую единую сеть, но при этом каждый из них пребывает в вынужденной готовности выполнять предписания некоего центра принятия решений, находящегося за пределами России. Механизмы выработки такой готовности многообразны – от шантажа до карьерного поощрения… Новость о том, что Анатолий Чубайс, едва ли не титульная личность в плане таких вот «агентов влияния», покинул пределы России, не так давно всколыхнула общество. Сегодня, когда Россия фактически находится в состоянии войны, насколько опасен и активен, по Вашему мнению, слой таких завербованных «управленцев» в России? В обществе всё явнее звучит мысль о необходимости возрождения СМЕРШа в борьбе с представителями такого закулисья… Как Вы относитесь к подобным разговорам?
АНАТОЛИЙ САЛУЦКИЙ. Слой тайных агентов влияния очень опасен и, увы, по сей день они «работают». Создание в обществе атмосферы неуверенности и сомнений – тоже их работа. Впрочем, надо учесть, что далеко не все из них понимают, что стали агентами влияния, что им обеспечили карьеру (скажем, в СМИ) «не просто так». Сегодня они занимаются торможением всего и вся, раздуванием слухов и частных неудач во внутренней жизни. Это отдельная большая тема для разговора, но нужно понимать, что СМЕРШ тут просто не при чём. СМЕРШ занимался шпионами и предателями, а большинство относительно рядовых агентов влияния, как принято говорить, ни разу не шпионы. Что же касается таких, как Чубайс, то ими должен заниматься непосредственно Кремль. Их выискивать незачем, они известны, они на виду. И порой находятся близко от президента.
Но, повторюсь, агенты влияния - угроза очень серьёзная. Чтобы избавиться от неё, нужна кадровая революция, ибо в кадрах у нас грандиозный застой. Кадры высшего и среднего звена обновляются очень медленно, а если и обновляются, то лишь за счёт тех, кого они сами себе на смену и подготовили. Никого со стороны! Мы же видим, каких сладкоречивых мальчиков и девочек выпускает государственная школа резерва. Под стать нынешним говорунам.
Не СМЕРШ, а кадровая революция. Кстати, в Китае её проводят раз в четверть века. Под разными предлогами. Когда-то это были хунвейбины, сейчас – помягче, избавляются от «комсомольцев».
ДИАНА КАН: Не является от российская цивилизация той самой «просроченной ценностью», в чём нас пытается самыми разными способами, от включения окон овертона до использование джавелинов и стингеров на территории Украины, убедить НАТО. Приведу цитату из Вашего романа: «Меня, знаете, какой образ периодически преследует? На палубе «Титаника» всё ещё играет оркестр, танцуют пары, а столкновение с айсбергом уже неизбежно. И некоторые, между прочим, начинают занимать места в шлюпках». В первое время спецоперации мы все с изумлением и негодованием наблюдали попытки некоторых сограждан занять места в шлюпках, имеющих курс движения отнюдь не в сторону Россия. Как, однако, всё переменилось буквально за несколько месяцев! Насколько сегодня у Вас Россия ассоциируется с Титаником?
АНАТОЛИЙ САЛУЦКИЙ. Образ в романе не ассоциировался с Россией. «Титаник» был использован по частному поводу. «Титаник» - это вообще образ внешней угрозы, столкновения с чем-то или кем-то и гибели. История России свидетельствует, что как раз внешние столкновения ей не страшны. В ХХ веке мы дважды потерпели кораблекрушение из-за внутренних неурядиц. Сегодня, после начала СВО, которое на данном историческом этапе развития России стало рубиконом, к счастью, нам крушение не грозит. В экономике, как я уже говорил, в 2020 году было своё СВО. Мне кажется, Путин совершит подобие СВО и во внутренней политике. Вообще говоря, это неизбежно. Лично я жду Мюнхенской речи на домашние темы.
ДИАНА КАН. Цитата из «Немого набата»: «Не вошёл бы Путин в историю как президент проектов! Главнокомандующий в армии стал главноуговаривающим во внутренней жизни страны. Забор мощного либерально прозападного лобби уже выше кремлёвской колокольни». Вопрос такой: сегодня отношение к Путину – это отношение не столько, как к президенту страну, сколько как к Верховному Главнокомандующему. Если решения президента обсуждаются обществом, то решения главковерха, даже касаемые внутренней жизни страны, обсуждению не подлежат. Вы с этим согласны?
АНАТОЛИЙ САЛУЦКИЙ. Решения Глаковерха по внутренним вопросам касаются в основном мобилизации, и они обсуждению не подлежат в том смысле, что общество не вправе на них влиять. В остальном Путин командует в качестве президента. И либеральное лобби по-прежнему очень мешает, хотя возможностей у него поубавилось.
ДИАНА КАН. И опять цитата «Не получается натянуть западную униформу на великие русские пространства. И незачем нам страшиться цивилизационного одиночества России. Слишком велик у неё запас смиренномудрия, выдержки, неприхотливости, исторического долготерпения. Из-под кнута никто не в силах с нами совладать — ни наёмная сабля, ни доморощенные обуздатели. Меня эти мысли согревают». Это я процитировала мысли Донцова, одного из героев романа. Насколько Вы сами согласны со своим героем? Сегодня, когда Россию вынудили защищать и защищаться огнём и мечом, как это согласуется с нашим российским смирением? Может «всепропальщики» и «мызамирцы» не так уж и неправы в своём неизбывном стремлении к замирению прямо здесь и сейчас?
АНАТОЛИЙ САЛУЦКИЙ. Ну, смиренномудрие – это всё-таки не смирение, оно сопряжено с выдержкой и глубокой оценкой ситуации, оно антипод импульсивности. И если уж коснуться в этой связи нынешних событий, то нужно понимать, что «Калибры», «Кинжалы» и «Посейдоны» в один день не создаются. И пока не было высокоточного оружия, точнее, пока не были созданы арсеналы высокоточного оружия, начинать СВО было нельзя. А тянуть дальше тоже было нельзя – нам к горлу приставили бы грязную атомную бомбу. Замиряться сейчас на любых условиях нельзя по той же причине. И «всепропальщики» и «мызамирцы» просто не понимают, что происходит. Хотя каждый день помогает лучше понять происходящее. Вот китайский Си съездил на Ближний Восток. Он несколько раз откладывал визит – кто наблюдал за этой темой, тот понимает, что это происходило в связи с ситуацией на Донбасских фронтах. Уже вроде бы собрался, а тут – Херсон, и отложили визит. А сейчас полетел, потому что ясно: Россия побеждает. Это широкий международный фронт, США понимали, что над ними нависла угроза. И через Украину хотели сначала разделаться с Россией, а уж потом драться с Китаем. Если бы мы не начали первыми, повторилась бы картина страшного 41-го года.
ДИАНА КАН. Больше всех героев романа, признаюсь, мне симпатичен даже не созидатель Донцов, а Валентин Суховей. Очень интересный товарищ, поначалу предстающий в романе как некий лузер-простак, женатый на «простухе-бабе». Это без желание моего дамского унизить жену Суховея (его коллегу!), поскольку именно такими они поначалу предстают в романе. Выписаны оба настолько колоритно, что прямо их видишь. Не секрет, что в литературе самыми колоритными и запоминающимися оказываются часто вовсе не «положительные герои». Тьму примеров можно привести из истории русской литературы, начиная от Онегина, продолжая Печориным, Раскольниковым, Анной Карениной… да несть им числа – далёким от христианских идеалов! Не могу не спросить - персонажи Валентин Суховей и его жена написаны с кого-то или это чисто плод авторского замысла-вымысла?
АНАТОЛИЙ САЛУЦКИЙ. Персонажи Суховеев – абсолютный авторский вымысел. И я не случайно с точки зрения аналитических способностей несколько приподнял их женскую половину. Считаю, что женщины, балаболки в повседневностях, в больших вопросах нередко глубже мужчин. Но «деятельность» Суховеев - это абсолютная реальность. И если уж говорить о любимых героях второго плана, то мне больше всего по душе генерал Устоев. Тоже вымышленный от начала до конца, но тоже вполне реальный как тип «высокодостойной» личности.
ДИАНА КАН: Многие уверены, что на Украине русские воюют ни разу не с этническими украми, которые предпочитают «руки в гору», чем смерть в оружием в руках. Русские воюют с русскими… Это жестокая правда, от того более горькая, потому что русские умеют воевать. Правду говорят, русского лучше иметь другом, чем врагом. Братоубийственная вражда, как известно, самая жестокая (арабы и евреи, корейцы и японцы и т.д.). Когда сынку Андрий против брата Остапа и отца Тараса идёт в надежде, что ему ляхи помогут. А – снова этот вечный наш вопрос - что тут делать? Вроде Гоголь и подсказывает, что сделал Тарас со своим сыном-отступником, да вот признаюсь, при всём уважении к Тарасу Бульбе не могу принять душой его такого отношения к сыну. Наверное, моё отношение к родному-предателю сродни тому, что описал Распутин в «Живи и помни». Как Вы считаете, по окончании СВО есть у России шанс вживить в нормальную мирную жизнь таких вот «сынку Андриев». И, конечно, раз уж мы заговорили о том, что будет после СВО, будет ли продолжение «Немого набата» в этом направлении?
АНАТОЛИЙ САЛУЦКИЙ. Да, по крупному счёту идёт гражданская война. Опять «красные» и «белые». И тут не Тараса Бульбу и не Распутина надо бы вспомнить, а Шолохова. Именно «Тихий Дон» показывает нам, сегодняшним, что даже после той страшной рубки страна смогла залечить душевные раны. А продолжения «Немого набата» не будет. Его последний абзац оказался пророческим, он предвидел СВО, нашу драку с американцами. Но в декабре выходит в свет мой новый роман «Однажды в России» (Унесённые шквалом 90-х), его уже напечатал в трёх номерах журнал «Москва». Это классический социальный роман о судьбе того поколения. Никто сейчас широкоформатных социальных романов не пишет. Но у меня получилось, журнал даёт первую премию. А в работе, на полном ходу, – роман «От войны до войны». Будет бомба, это точно. Тоже люди, нравы и Время с большой буквы. Судьба элиты.