***
Ветер дунул, ветер грянул,
Листья – наземь. Холода.
Старый дуб – и тот, как пьяный,
Так куда уж нам, куда?
Пропадём ли, устоим ли
в этой страшной кутерьме?
Стонут листья, нам бы с ними,
Нам бы к ним – тебе и мне.
Их так много, им не страшно:
На миру и смерть красна…
Да куда уж в ряд калашный
После горького вина?
Жил я волком-одиночкой,
Так и сгину, не ищи.
Не ходи к оврагу ночью,
Не аукай, не свищи.
Сядь к окошку, песню вспомни,
До утра не жги огня…
Голос старенькой гармони
Всё расскажет про меня.
* * *
Вот умру, и буду жить с тобой,
Стану лёгкой лодкою без вёсел.
Пусть владеет мной и злой прибой,
И неспешность вод привольных вёсен.
Ты – река. Ты – вечность. Ты есть жизнь.
разреши склониться и напиться.
Не позволишь, скажешь мне: «Лежи
У воды на берегу», – зарницы
Стану в тихой гавани встречать,
Ждать смиренно твоего прилива.
На моём борту любви печать
К речке, что течёт неторопливо.
Почему когда-то, не теперь?
Омуты, пороги, водопады…
Слишком много горя и потерь,
Слишком мало света той лампады,
Что не только теплится, даёт
Свет нездешний и огонь нетленный…
Вот умру, и неземной полет
Увлечет меня в моря Вселенной.
Там лишь буду счастлив я с тобой,
Там, где стану лодкою без вёсел.
А наскучит – дымкой голубой,
Следом зыбким на широком плёсе…
Но покуда Запад и Восток,
Жизнь и Смерть влекут и рвут на части.
Счастлив тот, кто уберечься смог
От такого призрачного счастья.
Вот умру, и буду жить с тобой,
Стану лёгкой лодкою без вёсел…
ПОКА РЕШАЕТ ТРЕТЬЯ ПАРКА
Пока решает третья Парка,
Когда и как обрезать нить
Моей житухи, крепко, жарко
Целую жизнь. Хочу испить
Чего покрепче. Нет, не старки –
Любви последней благодать.
Такой, какой не знают Парки.
Не Паркам, парочкам подарком
Такая. Грешным нам под стать.
Влюблюсь, и каяться не стану,
В последний раз, как в первый раз.
Прильну к немыслимому стану,
Умру в глубинах карих глаз.
Пойму, что жил я не напрасно,
Коль был любимым и любил.
И на вопрос небеспристрастный
Как будто выдохну – испил!
Пыхтит под утро кофеварка:
Со мною истину искать
Устанешь. Так решай же, Парка,
А я пока продолжу ткать.
Ткать полотно любви последней,
Что всех чудесней плащаниц.
И мой неведомый наследник,
Дай бог, ослепнет от зарниц
Своей любви. Решай же, Парка,
Но знай – напрасен этот труд.
Пока целуем крепко, жарко
Мы жизнь, желанья не умрут.
Не страшно мне. Я вот он, тут,
Перед тобой! Решай же, Парка!
ОСЕНЬ КАТЕРИНА
Еленою звалась зима,
И Марфою, и Катериной.
И я порою зимней, длинной
Влюблялся и сходил с ума.
Давид Самойлов
Здравствуй, осень моя, Катерина,
Чудо-девица в гроздьях рябин.
Вечер ветреный гроздья рябины
Променяет на солнца рубин.
Но не я прикоснусь к ним губами,
Как душою к тебе прикоснусь.
Жёлтый лист пролетит между нами –
Ну и пусть! Ну и пусть! Ну и пусть…
Здравствуй, осень моя молодая,
Лета краше ты, вёсен смелей.
Духом терпким твоим обладая,
Забываю притворства елей.
Только дым костерка с горьким вкусом,
Только яблока спелого дух
Так подходят к рябиновым бусам,
Так пьянят обострившийся слух.
Здравствуй, осень моя, быть ли новой?
Сон неведомый, дашь ли ответ?
Перелесок мне лапой кленовой
Заслоняет рябиновый свет.
Ах, наивные лапы да ветви,
Листья ваши опали уже.
Только свет той рябины приветный
Огоньком прописался в душе!
ЗАЗИМЬЕ
Зазимье – и птицы в отлёт.
Я буду их ждать, я дождусь их.
На утренних лужицах – лёд,
Над полем – кричащие гуси.
На сердце светло и тепло,
Но в горле какое-то слово…
Давай не скажу я его.
Не будем тревожить былого.
Зазимье – тревога пока
Под пологом бабьего лета,
Но красные солнца бока
На зорьке – плохая примета.
Два дня – и придут холода,
Туманы прольются в низины.
Ну, как мне тебе и когда
Букет подарить из рябины?
Осенний кудрявый букет –
Макет не сгорающей страсти.
Ты лишь улыбнёшься в ответ,
Да так, что не вымолвить «здрасте».
И губ замерзающих лёд
Не чует рябиновых бусин…
Зазимье – и птицы в отлёт.
Я буду их ждать. Я дождусь их.
* * *
Время моё – с декабря по март.
Так в холода и рождаются песни.
Из кабинета – то смех, то мат…
Мёрзну, но все же пою, хоть тресни.
Стынет ладонь, а душа давно
Выстужена мертвенными ветрами.
Прошу: закройте телеокно,
Или заткнёте его сами!
Теплеет. Это успел аккорд
Стать для мелодии верным другом.
Мурлычет даже неверный кот,
– Может быть, вытянем песню цугом?
Вытянем! Сколько до талой воды
Дней и песенок нам осталось?
Знай перебирай лады…
Самая малость!
РОМАНС
Когда снега обрушатся на город,
Когда дорожкой прежней не пройти,
Я вспомню, что давно уже не молод,
И нет в помине легкого пути.
Ах, как сладка болезнь любви последней,
И, как снега слепые, тяжела.
Мне пела про неё метель намедни:
Жила-была, жила-была, была…
Давно пожары осени потухли.
Снега искрятся, властвуют снега!
Но хочется к весне готовить туфли
И открывать иные берега.
Твердить бинтам-дорогам, что посредник,
И врач не нужен, коли боль мила…
Мне пела про неё метель намедни:
Жила-была, жила-была, была…
Как хочется любви лелеять имя:
Как сон ребёнка, сладкий, вещий сон.
Ах, милая, улыбками твоими
Я нынче, как снегами, занесён!
И будь что будет, если в вечер летний
Любовь вдруг скрутит снеговая мгла.
Мне пела про неё метель намедни:
Жила-была, жила-была, была…
* * *
Прости за то, что раньше я родился
И старше вдвое.
За то, что петь пока не разучился:
Уж так я скроен.
Прости за то, что именем твоим я
Строку украсил.
Что дал дождям осенним это имя,
– Стал дождь прекрасен.
Но ляжет снег, остынет сердце, стихнет,
Как бунт метели.
И кто-то тихо спросит:
Что же стих вы
Свой не допели?
Да, не допел…
Но песня будет петься:
Не мной, тобою!
А как же сердце?
Станет мое сердце
Твоей звездою.
* * *
Вечер октябрьский и мрачен, и мглист.
Город дрожит, как осиновый лист.
Осень.
Только последний троллейбус бежит
К тем, кто пока не замёрз от обид,
Лосем.
Тесно в троллейбусе – не мудрено,
Как по команде все смотрят в окно:
Что там?
Только стекло запотело на грех,
Будто покрылось заботами всех,
Потом.
Нам бы, друзья, не жалеть рукавов,
Был бы троллейбус и чист, и здоров,
– Охнем!
Где там: у этого замша-рукав,
А у другого – букетик в руках.
Бог с ним!
Так и несёмся незнамо куда:
Город, троллейбус, любовь и беда –
Вместе.
Радость одна: пусть не ясен маршрут,
На остановке на пару минут
– Песня!
Это поёт одинокий чудак,
Вдоль проводов он идёт просто так
– Пёхом.
Песни поёт и не мёрзнет ничуть,
А в духоте переносит он путь
Плохо.
Что ж, мы несёмся незнамо куда:
Город, троллейбус, любовь и беда
– Лосем.
Надо бы окна давно протереть,
Надо бы песенку вместе запеть…
Осень…
Я ДВУХ ЖЕНЩИН ЛЮБЛЮ
Покарай меня Бог, – я двух женщин люблю,
Я остаться рискнул не у дел.
Только можно ль решить: поклоняться огню
Или жизнь мне дающей воде?
Покарай меня Бог, – я двух женщин люблю,
У одной под ресницами свет.
У другой – чёрный омут, пропасть кораблю.
Да иного пути, видно, нет.
Я двух женщин люблю, – не суди меня, Бог,
– Буйство красок и мудрый покой.
Кто б осмелился выбрать и выбрать бы смог
Между правой и левой рукой.
Я двух женщин люблю, – не суди меня, Бог,
– И о каждой мог песню бы спеть.
Ведь одна – это Жизнь, торопливый мой вздох.
А другая – мой выдох и Смерть.
Не суди меня Бог, – я двух женщин люблю…