Книга с хлестким названием «Стерва» - вторая, но при этом – первая, изданная в столице, у молодой поэтессы и прозаика Анастасии Устиновой. Прочитав её, хочется еще раз поблагодарить писательскую организацию «Молодой Санкт-Петербург», в конкурсном порядке выбиравшую кандидатов на издание. Поблагодарить за то, что они не ограничиваются только санкт-петербургскими пределами и не полагают в основу литературы географический принцип отбора, а ежегодно предоставляют возможность наиболее перспективным молодым поэтам и прозаикам всей России заявить о себе выпуском книги. И тем самым наполняют новым смыслом некогда расхожее выражение «Книга – лучший подарок».
Конечно, авторская книга – лучший подарок человеку, доказавшему своими произведениями, что он – автор. Но таковы уж литературные реалии, что единожды доказать свое право на творческое самовыражение нельзя. Это надо доказывать всю жизнь, иначе автор перестает быть автором.
Ну, а теперь о книге «Стерва», хлесткое эпатажное название которое, впрочем, смягчено подзаголовком «Или эпоха по имени Люська». Потому что стервой может быть не только женщина, но и кошка! И что уважения заслуживает не только человек, но и «братья наши меньшие». Творчество Анастасии Устиновой мне знакомо давно. Еще с первых ее шагов в литература, с тех детских, где-то наивных, а где-то не по-детски мудрых, ибо «устами младенца глаголет истина» стихов, которые я читал поначалу в самарской периодике. Потом с радостью наблюдал, как крепнет литературный голос Насти, ее стихи стали появляться в российских изданиях. Даже таких уважаемых, как всероссийский московский журнал «Природа и человек». А потом, в подростковом возрасте, для Анастасии наступила пора прозы. Что так понятно: детство закончилось, и проза жизни стала все властнее предъявлять свои права… Когда осенью 2014 года я увидел большое эссе Анастасии Устиновой на страницах «Независимой газеты», я, с одной стороны, удивился. Надо же, столь статусная публикация для молодого автора из провинции. А с другой стороны, поразмыслив, подумал, что такая статусная публикация, в общем-то, закономерна. Эссе это является творческим переосмыслением детских впечатлений, когда Настя побывала в имении Лермонтова Тарханы. Что самое удивительное и одновременно логично закономерное в этом эссе –это соединение незамутненности и чистоты детских воспоминаний с очень зрелыми, не по возрасту, нынешними размышлениями 19-летнего автора о таких глобальных вещах, как Лермонтов и космос, Лермонтов и Россия, Лермонтов и русская глубинка, Лермонтов и мистика... Эссе настолько личностно наполненное, что читатель порой почти физически ощущает присутствие великого поэта между строк, написанных современной девушкой. Настя на редкость органично умеет сочетать глубину бытия и легкую насмешку неизбежного быта, в данном случае – быта сельского. Обладает способностью без надрыва и надлома показать трагическое изначалие прихода человека в этот мир.
А еще эссе меня, как насельника русской глубинки, радует тем проникновением в русский космос русского села с его бытовыми приметами, под пером талантливого словотворца вырастающими до почти небесных обобщений. И уж психологических обобщений во всяком случае! Видимо, именно этому в числе многого прочего Анастасия научилась у Лермонтова, своего, насколько я в курсе, любимого поэта и писателя. Лермонтовского «Героя нашего времени» Устинова знает практически наизусть. И признается, что с возрастом ее отношение к главному герою лермонтовского шедевра меняется в соответствии с пройденным жизненным путем. Если ранее она считала Печорина едва ли не идеалом человека и мужчины, то сегодня скептически говорит о нем, как о самовлюбленном человеке, который никому из тех, кого любил, не принес счастья. И Печорина оправдывает лишь то, что, собственно, он творит на своем пути зло, сам при этом страдая не меньше, а может, и больше тех, кому это зло причиняет. И я, как читатель, как писатель, как человек с гораздо большим жизненным опытом, не могу исключить, что завтра Анастасия увидит в емком лермонтовском образе «лишнего человека» и нечто другое, как, собственно, и должно быть, если читатель развивается и читает настоящие книги, способны расти вместе с ним как читателем, как автором. Книги классиков.
Наслышан, что многие уважаемые писатели России более склонны видеть в будущем Анастасию Устинова прозаиком, нежели поэтом. Но мне почему-то думается, что она еще не раз удивит нас и своими стихами. Потому что от природы обладает поэтическим мышлением изначально, которым, собственно, хороша и сильна ее проза. Проза психологическая и философская одновременно. А еще весьма живописная. Не может не импонировать дерзновенность молодого автора: Настя мечтает написать не просто рассказ или повесть, но – эпическое художественное полотно о жизни нескольких поколений своей семьи, историю которой сейчас активно изучает по рассказам родственников и семейным архивам. А в этой незаурядной семье поистине причудливо переплелись самые разные линии и имели место самые разные коллизии. От побега одной из аристократических прабабушек к увлеченному революционными идеями люмпену, будущему прадеду Насти. До примерно симметрично аналогичной истории по другой ветви, но уже с русской, не восточной стороны. В этой семье переплелись евразийство и казачество, а еще – непростые и очень яркие характеры. «Мои прабабки и прадеды – это что-то вроде Бонни и Клайда или Сита и Нэнси», – с улыбкой как-то сказала мне Настя. Ну кто такие Сит и Нэнси, я, признаться, не в курсе, а уж про романтическую, вопреки мнению родственников, любовь Бонни и Клайда в советское время не один фильм был снят…
Будучи связана семейно-родственными узами сразу с тремя выдающимися поэтами современной России, Настя весьма не любит, когда ее воспринимают, как писательскую «дочку». Не желает тени известных родителей, а хочет стяжать своё место под литературным солнцем. И это делает честь Насте, как человеку и как автору. Тем не менее настина мама мне когда-то, помнится, рассказывала, как, будучи вовсе маленькой, Настя уже пыталась писать сказки и сама делала книги, оформляя их своими детскими рисунками. Что, конечно, неудивительно, если учесть, что она с самых малых лет жила в атмосфере семьи, где мама и папа постоянно говорили о литературе, о поэзии. В шесть лет Настя «издала» первую свою рукописную книгу, которую назвала «Ник и Перри». Но также как с нынешней петербургской книгой, главным в названии было не название, а именно подзаголовок. К «Нику и Перри» Настя поставила подзаголовком «Русская народная сказка». Ныне уже эта история стала практически анекдотом, о котором можно сказать: было бы смешно, но грустно! Грустно, что несколько поколений русских детей благодаря нашему прозападному телевидению было фактически воспитано не на Чебурашке и Крокодиле Гене, а на Нике и Перри. Спасибо нашим детям, что даже смотря западные мультфильмы, они остались русскими. И подзаголовок первой рукописной книги Насти Устиновой «русская народная сказка» – тому подтверждение.
В детстве свои писания Настя называла «прозы», во множественном числе. И вот эти «прозы» Насти Устиновой попали в питерский переплет. Именно «прозы», а не стихи, т.к. книга «Стерва» - жанрово прозаическая. О чем эти «прозы»? О том, что все на свете – живое. О том, что животные, деревья, даже лягушки способны чувствовать то же, что и люди. Что все живое на земле обладает своей судьбой и своим характером. И что не бывает плохих и хороших характеров, а есть интересные и неинтересные. Настя никогда не осуждает своих героев, даже самых неоднозначных. Она любит их такими, какими увидела. И умеет донести до читателя мысль, что наши недостатки – есть лишь продолжение наших достоинств. Настя Устинова пишет не «внешнюю» прозу, как часто случается с молодыми прозаиками. У них главный герой погрязает, как правило, во внешних телодвижениях, а вот движения души и духа отходят на второй план. Насте Устиновой интересен прежде всего человек «внутренний», глубина личности, которая возможна не только в человеке, но и во многих «братьях наших меньших». Пишет в первую очередь о развитии души и сердца, о глубинных и часто неосознанных даже нами самими порывах и прозрениях. Напоминает нам, своим читателям, что даже в наше суетливое время мы не должны отдавать себя на откуп тому, что неизбежно «снесет» время. О приоритете души и духа над телом. И о том, что порой даже старая и заставившая домашних уважать себя кошка может стать целой эпохой в жизни семьи и ребенка.