В УГОЛКЕ ЛЕСНОМ
В уголке лесном щебечут птицы.
Осень осенила всё кругом.
Крохотная речка серебрится
И струится светлым ручейком.
Заросли ольхи и краснотала
Берегут крутые берега.
Ель над речкой руки распластала
И сухие сучья, как рога.
Тут повсюду тайники и тайны
По заветным спрятаны местам.
Вот на сучьях бороду лишайник,
Словно леший, свесил тут и там.
Может быть, развесил для просушки
И ушёл лесною стороной,
И отныне у лесной опушки
Ель стоит с зелёной бородой.
Вот блестит на ветвях паутинка,
Ловит в сети солнце про запас.
Озорная юная рябинка
Выставила бусы напоказ.
В тишине осенней, полусонной,
В тишине настоянной, густой
Рыжим огоньком неугомонным
Белочка мелькает средь кустов.
Кочки нарядились в шубки лисьи:
Лёг на мох хвоинок рыжий мех.
Улетают прочь с берёзок листья –
Эх, не залатать уже прорех!
Улетают листья, словно стая.
Всё на свете, видимо, не зря.
Вот и лист последний улетает
С дорогого сердцу сентября.
БЕРЕГ АФРОДИТЫ
Кипридой называли не случайно
Рождённую на Кипре красоту:
Здесь столько энергетики и тайны,
Здесь столько погружения в мечту!
Какая красота вокруг разлита!
Лелеют волны гальку и песок.
На этот берег вышла Афродита –
Пенорождённой красоты исток.
Прошли тысячелетия, и всё же
К ней интерес неистребимо жив,
И долго будет жить ещё, похоже:
Настолько устоялся древний миф.
От древних греков в нас её начало.
Да будет так и впредь из века в век!
Чтоб мир всегда стоял у пьедестала –
Коленопреклонённый древний грек.
Как в этом мире зло неугомонно!
Как много в этом мире суеты!
А мне б хотелось, чтоб весь мир влюблённо
Стоял у пьедестала красоты.
Чтоб женщина, поэтами воспетая,
На тронную взлетела высоту.
Из всех религий мне мила лишь эта –
Боготворить святую красоту.
23 октября 2018,
Кипр.
ЛЮБЛЮ СЕРЕБРЯКОВСКИЕ ПОРТРЕТЫ
В её портретах, солнечных и чистых,
Так много звонкой красоты земной!
Из всей плеяды русских живописцев
Особо восхищаюсь ей одной.
Люблю серебряковские портреты,
Где каждый образ трепетно воспет.
В них столько и души её, и света,
Что чувствуешь, как греет этот свет!
И Тата в танцевальном, и Катюша…
Я с детства их в сознании храню –
Её портреты, что ласкают душу,
И нежные пленительные ню.
И дети, и румяные крестьянки,
Натурщицы, любой автопортрет,
Дворянки, марокканки, парижанки –
Все излучают и восторг, и свет.
Судьба ей мало счастья подарила:
И Родины лишила, и детей.
Откуда столько жизнестойкой силы
И преданности чистой красоте?
Жизнь повернулась чёрною изнанкой,
Но ни нужда голодная, ни страх,
Ни участь неизвестной эмигрантки
Не отразились на её холстах.
Вокруг глумились в глупой свистопляске
Кубизм и футуризм, и ар-деко…
Лишь у неё не помутнели краски –
И стиль свой сохранила, и покой.
Не потемнели нежные пастели –
Их не коснулся модный авангард.
Не помрачнели ню и акварели,
И к живописи не исчез азарт.
Её душа, как красота, воспета
В её работах. Словно лик один.
Люблю серебряковские портреты,
Поэзию и свет её картин.
* * *
После лёгкой ветерковой встряски
Опадают листья у ольхи.
Осень что-то пишет.
Может, сказки?
Может быть, осенние стихи?
Сколько их разбросано повсюду –
Осенью исписанных страниц!
Осень пишет.
Может быть, этюды?
Может, партитуры для синиц?
Ну а может, осень пишет письма,
И несёт Мухтуйка-почтальон
Осенью исписанные листья
До далёких северных сторон?
Всё в тайге настроено влюблённо
На осенний вдохновенный лад.
Осень что-то пишет увлечённо –
И листки с шедеврами летят…
ФЕВРАЛЬ
Февраль! В лесу так много снега!
Так много солнца в небесах!
Такая сказочная нега
На снежных выткалась коврах!
В еловых лапах столько шапок,
Забавных шляпок и причуд,
Тяжёлых снеговых охапок,
Что ели еле их несут!
Таёжный мир кудлат, нечёсан,
От снежной пены не отмыт,
Решает важные вопросы –
Повсюду птичий гвалт стоит.
По рыжим соснам мчатся белки,
Обрушивая с веток снег.
Затеял с кем-то перестрелку
Из дроби дятел-дровосек.
Лес бредит солнцем, мартом близким,
Весеннего веселья ждёт.
Он ловит солнечные брызги
И пьёт их веселящий мёд.
Февраль! Последний месяц зимний,
Пора бы знать зиме и честь!
Тайга весне слагает гимны –
И вариантов их не счесть.
И там и тут горланят птицы,
Деревья подпевают им.
В лесу так просто вдохновиться
И свой сложить весенний гимн!
ДЕВУШКА С ВЕСЛОМ
В чёрно-белый мир уносят кадры
Редких фото.
Довоенный год.
«Девушка с веслом» Ивана Шадра
Из эпохи той ко мне плывёт.
Ночь – как море,
В блёстках звёздных точек;
В волнах, как блесна,
Блестит луна.
В парке тихо, лишь фонтан бормочет.
Статуя луной освещена…
Чтобы воплотить в свою скульптуру
В голове рождённый идеал,
Скульптор долго подбирал натуру.
И в Бедринской Зое отыскал.
Он работал увлечённо, страстно,
Претворяя в жизнь свои мечты.
В скромной и застенчивой гимнастке
Было столько светлой красоты!
Словно из античности, как чудо,
Навсегда покинув древний храм,
Девушка нагая, дерзкогрудая
Вдруг явилась – вызов всем ханжам.
Стройная и странная богиня,
Мрачных предвоенных лет свеча,
Как оазис посреди пустыни,
Красоту дарила москвичам.
Вызов всем режимам мракобесным,
Безоружна и обнажена,
Засияла красотой телесной,
Словно ночью спелая луна.
Жаль, она недолго простояла
В парке на усладу москвичам.
Красоту сместили с пьедестала.
В чёрной мгле растаяла свеча.
Красота у нас всегда в опале:
Мир ханжей обрёк её на слом.
А взамен по паркам зашагали
Гипсовые женщины с веслом.
Жалкие подобия скульптуры,
Символы страны, её типаж,
Олицетворение культуры –
Чья-то блажь, ушедшая в тираж.
Всё ушло в историю, как в Лету –
Постарались ветры и дожди –
Гипсовые женщины, атлеты,
Пионеры с горном и вожди.
Лишь на снимках редких – два-три кадра! –
Парк, спортсменка Зоя, небосвод.
«Девушка с веслом» Ивана Шадра
Из эпохи той ко мне плывёт…
РОДНОЙ ВОЗДУХ
До чего же пригожа тайга в сентябре!
Гнуса нет.
Тишина.
И лишь речка бормочет.
И повсюду
такое густое амбре
Источают деревья и каждый листочек!
В этот воздух вписала свой запах ольха,
В нём роскошные нотки берёзок-блондинок,
Этот воздух настоян на запахах мха
И процежен сквозь сито седых паутинок.
В этом воздухе вздохи склонившихся ив,
Чьи листочки уносят прозрачные струйки.
В этот воздух вплетают осенний мотив
Торопливые стылые воды Мухтуйки.
В этом воздухе шёпот опавшей листвы,
Аромат хвойных веток с горчинкой,
грибницы.
В этом воздухе шорохи жухлой травы…
Этим воздухом можно ли вдоволь напиться?
Этот воздух покоем меня окропит
И расставит в душе запятые и точки.
Этот воздух меня, как всегда, вдохновит
И, конечно, подарит мне новые строчки.
ЖЕНЩИНА
Весь мир наш держится на женщине,
Весь мир наш женщиной рождён.
Она – росток душевный вешний,
Она – наш самый сладкий сон.
Наш старт и пропуск в невозможное,
Она – и прыть, и благодать.
Да разве ж хоть один художник
Мог что-то без неё создать?
Она – огромная вселенная,
Что льёт нам звёздно-лунный свет.
Не разродится вдохновенно
Ни строчкой без неё поэт.
Она – любой порыв наш пламенный,
Разящей шпаги остриё.
Ни бронзу оживить, ни камень
Не сможет скульптор без неё.
Она – наш блеск в глазах восторженный,
Носительница красоты.
Для всех увечий самых сложных
Лекарство наше и бинты.
Она – любовь, на чём и держится
Несовершенный этот свет;
Божественный наш громовержец,
Источник радостей и бед.
Весь мир поблёк бы и скукожился
Без женских прелестей и чар
И сразу б рухнул вниз, похожий
На сдувшийся воздушный шар.
И мы, поэты, рукоплещем,
Ей гимн поём все как один.
Позвольте поклониться женщине
От всех восторженных мужчин.
ЛЮБОВЬ И КРАСОТА
Любить – от слова любоваться.
Благословенна Красота –
Восторги наши и овации,
Хмельная наша высота.
Что заставляет нас влюблённо
Флюиды Красоты вбирать?
Вдыхать коленопреклонённо
Божественную благодать?
Пожалуй, то, что наш Создатель,
Создавший эту Красоту,
В нас код вложил, как указатель
Пути к спасению, к Христу.
Любовь и Красота едины,
Мы любим Красоту во всём
И видим Красоты глубины
В Любви, ей дышим и живём.
Правы Господь и Достоевский,
Святая истина проста:
Наш мир ничтожный, грешный, мерзкий
Спасут Любовь и Красота.