Тридцать три года пролетели словно один миг. От пережитого у девушки в голове всё перемешалось. Ещё каких-то семь лет и – сорок. А после сорока?..
С другого конца двора послышался голос матери:
– Где ты, доченька?
Зная, что мама видит её, она не ответила. Пристально смотрела на треснутое в нескольких местах зеркало. Зеркало прикреплено на опоре балкона дома, построенного из кирпича сырой глины. По словам матери, это старое зеркало видело ещё царя Николая II.
Завечерело, и с окраины села донеслось коровье мычание, с прорывающимся тонким блеяньем овец: возвращалось стадо. Несмотря на это нарушение сонной тишины, в спокойной жизни села по-прежнему чувствовались отчужденность и скука.
Унылое настроение днями не покидало девичье сердце, сдавливая его.
Уставившись в треснутое зеркало, она распустила волосы. В зеркале отражались изредка появляющиеся поезда на железной дороге за селом. Интересно, куда уплывают поезда – и днём, и ночью? В какие дали?..
Иногда ей хочется выбежать из тесного дворика к поездам, сесть и уехать вдаль, в незнакомые, загадочные места, о которых даже представить невозможно. Лишь бы быть далеко, очень далеко от этого треснутого зеркала, от тихого, несуетливого села, где нечем заняться.
– Доченька, где ты?.. В сумерках нельзя смотреть в зеркало. Иди, загони курей в курятник. Уже вечер.
Девушка в своём мире. Кажется, голос мамы доносится из глубокой ямы и, со звоном коснувшись треснутого зеркала, рассыпается по длинным тёмным волосам и стекает на землю. Девушка не отрывает глаз от зеркала, внутри которого видна железная дорога. Интересно, пройдет снова оттуда поезд? Кто приедет в нём? Может быть... Нет, наверно, он не приедет: говорят, давно женился. Может быть, даже есть дети. Никто не знает, что происходит на другом конце света. Даже письма не написал. Ни одной весточки, ни клочка бумаги с несколькими словами… Как говорит мама, сейчас никому нет доверия, все изменились. Сбивает с толку людей ужасное время. Раньше спокойно жили у себя дома, но судьба – что ты сделала с нами? О, судьба, будь ты проклята!
Девушка оторвалась от зеркала, вздохнула и пошла загонять кур в курятник. Потом зашла в маленькое строение сбоку дома (это строение они называли душем), охладила воду, нагретую загодя мамой, разделась и бросила одежду в сторону. Открыв воду, намочила волосы, помыла и высушила их. Потом наклонила плечи под воду, которая лилась сверху из медного сосуда. От того, что в полутёмном помещении не было света, девушке иногда становилось страшновато, и она вздрагивала.
В жаркие летние вечера ей нравилось играться тёплой водой. Лаская тонкую фигуру, вода стекала вниз. Девушка пыталасьудержать воду, подставляя ладони. Её губы ещё не знали поцелуев, волосы не ощущали мужского дыхания.
Всякий раз, когда тёплая вода лилась с её плеч, девушка ощущала странные чувства в этом полутемном помещении. Прохладная вода, касаясь спины, тонкой талии, ног, стекала вниз с пальцев на пол, исчезая в отверстии слива, чтобы убежать в канаву за душевой. И каждый раз, когда девушка купалась, тёплая вода казалась ей мужским дыханием, которое, претерпевая удивительные метаморфозы, исчезало вместе с водой где-то под ногами.
Девушка всегда осуждала молодых людей, которые уезжали на заработки в Россию. Но жалела тоже, потому что молодые, здоровые, статные парни должны были где-то трудиться. Что им, голодать, что ли? Судьбы молодых людей, которые ради куска хлеба уехали в далёкие страны, её очень волновали. И она с трудом заставляла себя не думать об этом!
Выходить из-под водных струй не хотелось. В летние вечера ей нравилось играть прохладной водой…
В какой-то момент она увидела себя в зеркале, прикреплённом на двери помещения. «О боже, какая красавица! – изумилась она, глядя на своё отражение, словно на незнакомку, – и сразу ей стало смешно. – Дурочка, это же ты!»
У неё в деревне даже подруги не было: все ровесницы замужем. У каждой – большая семья.
«Почему одна я не замужем? Кого жду?..» Ей опять вспомнилась железная дорога, которая видна в зеркале. Наверное, в один прекрасный день поезд кого-то привезёт…
Чтобы избежать посторонних, голодных взоров мужчин, она сидела дома или копалась с мамой во дворе. А по вечерам… Она не смотрела телевизионные передачи, потому что у них не было электричества.
…После купания девушка натянула на себя ситцевый халат, зашла в дом. Выпила два стакана чая, который мама заваривала своим особым способом, и легла в постель. Но сон не шёл.
Долго ворочалась в постели, извиваясь змейкой, и всё надеялась изгнать тоску, вошедшую в её душу и тело. Но не получалось. О, она хорошо знала эту странную тоску и загадочную дрожь…
***
С одного угла окна был виден кусочек неба, и ей казалось, что звёзды – кусочки льда, разбросанные на небе. Ни тепло, ни холод этих звёзд не доходят до земли. Обычно ей, измученной бессонницей, начинало казаться, что кровать, на которой она лежит, постепенно уменьшается и опускается на дно глубокой ямы. Дрожь тела смешивалась с тоской, сотрясающей её душу, и подушка становилась мокрой от горячих слёз.
Но что поделать? Придется смириться с судьбой. Безоглядный, безвозвратный уход Горхмаза, разрывающая душу разлука длиною в тринадцать лет, не возвращённое обручальное кольцо, подаренное на помолвке… впрочем, не только это, но любая, даже самая мелкая деталь, всплывая в памяти, отзывается нестерпимой болью, устрашающим горем. Безнадёжное, беспросветное одиночество, своего рода роковой подарок жестокой судьбы всё больше угнетало сердце бедной девушки. Чем больше она осознавала свою несостоятельность, неустроенность, как личность, тем больше проклинала невидимого вершителя своей тяжёлой, пронизанной болью судьбы, и, вконец разочаровавшись, давала волю слезам.
Нет, никто из знакомых в деревне не заметит её страданий, никому она не расскажет о своём горе!
Встав с утра пораньше, она пошла к арыку, который протекал рядом с их домом. Почти каждый день люди устраивали драку из-за воды. Кто-то поворачивал течение к себе, чтобы поливать сад, и вода не доходила другим, и начиналась такая суматоха, будто наступает конец света.
Девушка, присев на камень, опустила ноги в воду. Спокойное течение воды напоминало зеркало на балконе. Облик девушки отражался в воде. Странно, в воде арыка она выглядела красивее, чем в зеркале. Отражённые облака как будто плыли под поверхностью воды, и, казалось, девушка смотрит с неба в этот арык и видит себя на той, обратной стороне мира. На губах девушки в воде сияла сладкая улыбка, лицо казалось очень, очень молодым.
Чего только не представлялось ей. Вдруг вода унесёт её отражение, а что тогда? Нет, вода не сможет унести её отражение, это же не реально. Реальность она сама, здесь, возле арыка. Она сидит и смотрит в воду, а вода течёт.
Шелестят тонкие листья на ветвях плакучих ив, изредка поёт жаворонок...
***
Девушка подняла голову и посмотрела на горы напротив. Почерневшие слои облаков на вершине гор, опускаясь к земле, постепенно накрывали тенью нижние склоны. По ту сторону гор, под облаками были другие горы, в которых, наверное, не было ни живой души. Известно одно: длинные дороги в те горы закрыты. Когда-то на склонах дальних гор в одной из красивых деревень жила их семья и был у них красивый двухэтажный дом. А на зелёной поляне возле деревни были могилы бабушек и дедушек. Девушка не знала, целы ли эти могилы. Несмотря на то, что прошло больше десяти лет, те места, тропинки, поляны сохранились в её памяти. Ей было около десяти лет, когда пришлось расстаться с родными местами. В этой деревне брат работал учителем. Отца не было... А ее жених Горхмаз уехал на заработки в Россию. А Россия очень далеко. Жених в далекой стране занимается мелкой торговлей на базаре. У него, возможно, уже есть "светловолосая".
…Хотя с момента рассвета прошло несколько часов, солнце, пытающееся выглянуть из- под слоя облаков, ещё не могло рассеять серый туман, лежащий на склоне гор. Сельские девушки нарядились и направились к станции, в клуб. Говорят, из города приехали артисты, и в концерте будут участвовать известные певцы. А может, она тоже пойдёт?.. Нет, она не пойдёт!
У входа во двор она увидела маму.
– Доченька, куда запропастилась? – спросила мать, не скрывая тревожной озабоченности. – Сельские девушки пошли в клуб, а ты… ещё слоняешься у арыка! Что потеряла в этих водах? Сколько можно смотреть в них? С ума сойдёшь в конце концов. – По губам матери вдруг пробежала улыбка, разлилась по лицу, и рассмеялись глаза…
Маме девушка ничего не сказала. Тихонько вошла в комнату, закрыв за собой дверь. А может, права мама? Сколько можно сидеть у арыка и смотреть в воду!
Отец маму украл очень рано, когда ей было восемнадцать. А мать мамы вышла замуж ещё раньше, в шестнадцать лет. А ей уже тридцать три, и до сих пор… смотрит в зеркало, в воду арыка, на горы, дороги...
С одной стороны долины – горы, на макушках которых даже в жаркие летние дни белеет снег. В старину оттуда приносили снег тяжелобольным. Это она слышала от мамы, а маме рассказали местные жители. Сейчас очень трудно пойти в эти горы, и вряд ли кто на это решится, даже если многие жители села вдруг заболели и понадобился бы снег. Потому что эти горы уже не наши… А ещё сейчас времена другие. Даже в очень далёких сёлах больным дают лёд из холодильника, а этот лёд или помогает, или отправляет больного на тот свет. А вообще-то, какое значение имеет снег?..
Когда до предела были натянуты нервы, когда расположение духа становилось особенно ужасным, казалось, мир сжимался в тесную и душную каморку. Девушка задыхалась, будто за ней гнались плохие люди, пять, десять человек! Болела голова, веки тяжелели, тело становилось ватным.
Зеркало на балконной опоре словно приближалось, а из зеркала на неё смотрела старая женщина с морщинами. Тёмные волосы женщины поседели и поредели, во рту не было ни одного зуба.
–Это невозможно больше терпеть! – девушка разговаривала сама с собой. И словно кого-то звала.
Но она звала не маму. Звала кого-то другого. А тот не отвечал на её зов. Голос девушки как будто эхом возвращался со дна глубокой ямы, переходя в гудение в ушах, взмывал под потолок, а потом осыпался на пол.
Немного спустя смещались и перемешивались и другие голоса: отца, матери, брата и других односельчан, которых она не знала. Кажется, был голос одного из соседей тоже. Но различать эти голоса было очень трудно. Немного спустя девушке показалось, что голосов стало больше и превратились они в вопль, плач. Словно вся деревня собралась вокруг неё, и все плакали, а одна женщина рыдала громче других. Голос этой женщины напоминал мамин.
Из дома девушка могла видеть всё вокруг. И даже железную дорогу, протянувшуюся за селом. Железную дорогу, которая каждый день отражалась в зеркале.
В какой-то момент земля поплыла под ногами девушки, и она, теряя сознание, упала…
…Все соседи были у них. Сельский врач, осмотрев, поставил диагноз: невроз. Сказал: «Ничего страшного», – и ушёл.
Девушка пришла в себя. Щёки покраснели и лицо прибрело свой цвет. На губах играла странная улыбка: добрая и одновременно болезненная. Сладко-тоскливая улыбка.
***
Вечерело. Все давно ушли, девушка осталась с мамой и окончательно пришла в себя. Такое иногда случалось с ней. Много лет назад она испугалась взрыва снаряда, прилетевшего со стороны вражеских войск, ещё в те времена, когда девушка и её мама не были беженцами.
Девушка встала и вышла во двор. Несмотря на то, что было тепло, на ней была тонкая куртка. Выпила воды, взятой из холодильника, и по сердцу разлилась прохлада.
Издалека слышался стук колёс поезда. Однако в это время поезда не проезжали. Не заметила, как подошла к зеркалу. Их дом располагался на возвышенности, и одна часть станции была видна, как на ладони. Девушка всё время смотрела на железную дорогу, отражённую в зеркале.
Показалось или на самом деле что-то случилось? Все бежали туда, к стоящему поезду. Несколько человек вытаскивали что-то через одну из дверей отраженного в зеркале вагона. Девушка содрогнулась. Вещь, которую опускали на землю, была похожа на гроб.
«Кто этот несчастный?»– не успела подумать, как услышала вопль мамы:
–Горхмаз!!!
Девушка растерялась. Опешила. И вдруг принялась неистово бить кулаками позеркалу. Зеркало разбилось вдребезги, рассыпалось.
Девушка выбежала со двора босиком, с распущенными и растрёпанными волосами. Бежала в сторону железной дороги. Ноги как будто не касались земли. Казалось, летит. А куда летит? И что это такое – лететь?..
А это – слои облаков, которые недавно видела в воде арыка. Интересно, куда ОН летит между облаками?.. А железная дорога была ещё далеко, очень далеко. Ей казалось, рядом – только руку протяни. Но никак не могла добежать. Беспорядочно рассыпавшиеся волосы бьют по лицу. Кажется, кровь течет по щекам.
И вот добежала. А поезда нет. Куда он уехал, этот поезд? И кто унёс гроб?..
Когда соседи привели девушку под руки, мать, съёжившись, плакала в углу двора.
Девушка с трудом подошла к маме и обняла её. Горячие слёзы смыли радость, свели на нет недавнюю улыбку. Её улыбка – это теперь кусочки разбитого зеркала. Они повсюду. Жаркие лучи солнца дробятся в них и, метеорами взмывая в небо, разлетаются в разные стороны.
Перевод с азербайджанского Сабира Садахлы