На перроне Киевского вокзала у вагона первого класса было многолюдно, и как всегда, перед отправкой поезда шумно. До отправления вечернего скорого поезда Москва-Киев оставались считанные минуты. Стрелки часов на башне киевского вокзала показывали 18 часов. Москвичи провожали на юг своих друзей, близких. И говорили, говорили: «До скорого, не скучай, я тебя не забуду». Обычные человеческие слова перед расставанием. Кто-то ехал погреться под южным солнцем на берегу Черного моря, поесть вволю фруктов. Был теплый вечер 19 июня 1941 года, играла музыка. Среди отъезжающих было много людей в военной форме. Молодой высокий сероглазый генерал улыбался белозубой улыбкой хрупкой женщине и двум подросткам: мальчику лет восьми и крохотной девочке. Девочку он держал на руке. Она ручонками крепко обняла отца за шею. За спиной генерала стоял молодой подтянутый офицер. Судя по петлицам, лейтенант. По знакам различия генерал представлял ВВС Красной Армии. В руках лейтенант сжимал ручку небольшого кожаного чемоданчика.
— Папочка, -- этими словами девочка протянула отцу небольшой конверт, -- В нем мой подарок, ко дню рождения! Откроешь в поезде!
— Хорошо, моя дюймовочка!
— Товарищ генерал, пора, до отправления осталось две минуты, -- деликатно напомнил молодой офицер, по-видимому адъютант генерала. Раздался свисток вожатого. Генерал бережно передал девочку матери, потрепал по волосам сына, взял чемоданчик из рук офицера.
— До свиданья, Люба! Пиши кратко!
— До свиданья, Тимоша! — женщина с этими словами прильнула к мужчине, взглянув в его бездонные глаза, продолжила, -- когда же мы увидимся?
Мужчина не ответил, но только неопределенно кивнул головой.
-- Все будет нормально, увидимся! Береги детей!
В просторном купе генерал снял китель, заказал стакан чая с долькой лимона и открыл конверт, вырученный дочерью. На листке из школьной тетрадки был изображен тупоносый двухмоторный самолет. Генерал узнал силуэт скоростного бомбардировщика БТ, нарисованный рукой шестилетнего ребенка. На крыльях красовались во всю ширину красные звезды. Самый молодой 29-летний генерал Красной Армии первый заместитель генерального инспектора ВВС получил сегодня приказ о своем назначении на должность командующего ВВС 12 армии Киевского особого военного округа. Тимофей Тимофеевич Хрюкин отхлебнул глоток крепкого чая, невольно вспомнил свою первую заграничную командировку—это была Испания. Именно на самолете БТ он совершил не один налет на стратегические объекты мятежников. Граждане СССР с ликованием восприняли весть о победе Народного фронта на выборах в кортесах в январе 1936 года, о демократических преобразованиях в республике. Однако 18 июля 1936 года газета «Правда» сообщила о попытке государственного переворота группой мятежных генералов. Испания в тот период была единственным союзником СССР на европейском континенте. Партийное и советское руководство немедленно откликнулось на просьбу правительства Испании оказать военную помощь в борьбе с интернациональным фашизмом. Кадровый аппарат Управлений всех видов вооруженных сил СССР стал отбирать лучших летчиков, танкистов, артиллеристов, моряков, связистов для отправки на далекий Пиренейский полуостров в качестве добровольцев. Старшие офицеры Красной Армии как правило становились советниками в частях Испанской Народной Армии. Тимофей Хрюкин, молодой старший лейтенант бомбардировочной авиации, также подал рапорт. Он страстно хотел летать в небе далекой страны, овеянной легендами, сказаниями, защищать ее от орд фашистов. Он полностью разделял главную идею, прозвучавшую в телеграмме на имя президента республики, подписанную Иосифом Сталиным: «Борьба с фашизмом— есть дело не только испанского народа, но всего передового и прогрессивного человечества». Во второй половине августа 1936 года в составе первой группы летчиков старший лейтенант прибыл на советском пароходе в Барселону. За три прошедших года он приобрел достаточный опыт в управлении скоростным бомбардировщиком. Несмотря на строгий инструктаж держать свое происхождение и цель прибытия в тайне, пылкие и чувствительные испанцы мгновенно распознали в них своих защитников, защитников свободы. Советских посланцев испанцы в прямом смысле носили на руках, страстные поклонницы дарили улыбки и цветы, в ресторанчиках за выпитое вино не брали денег. Первый месяц добровольцы летали на иностранных самолетах, и только во второй половине октября 1936 года в порту Картахены советские добровольцы приняли с борта судна «Комсомолец» первые два десятка бомбардировщиков, разобранных по частям. Это были знаменитые скоростные СБ, получившие среди летчиков название «Катюша». Да, что там говорить, у люфтваффе Германии такого самолета не было до конца войны. СБ был грозной машиной: максимальная скорость 450 километров, потолок до 9 тысяч метров, 4-е пулемета, состав экипажа 3-4 человека. СБ мог взять на борт свыше двух тонн бомб...
Генерал задумался. Он отчетливо вспомнил как они с Иваном Проскуровым, командиром эскадрильи бомбардировщиков, планировали первый налет на аэродром мятежников в Талавере. Были продуманы все мелочи: вылет состоялся ранним утром 27 октября 1936 года, примерно в четыре часа. Самолеты заходили звеньями по солнцу, чтобы первые лучи слепили наблюдателям глаза. Успех налета превзошел все ожидания — на аэродроме было уничтожено более 15 самолетов противника.
До начала июня 1937 года советская авиация полностью господствовала в небе Испании. Однако, как только Германия направила в Испанию новый тип истребителя «Мессершмитт-109», ситуация изменилась не в пользу советских летчиков.
Несмотря на то, что первая схватка с фашизмом была проиграна, советские летчики-добровольцы получили бесценный боевой опыт, опробовали нашу лучшую военную технику. Да, безусловно, были потери. Из 770 направленных летчиков-добровольцев погибло 70 офицеров. Иван Проскуров был удостоен звания Героя Советского Союза в числе других 35 летчиков. Сталинские соколы, вернувшиеся в СССР, стали носителями уникального опыта и блестяще себя проявили позже в боях с японскими милитаристами, во время советско-финской войны и, конечно, достойно встретили 22 июня 1941 года. К августу 1937 года экипаж Тимофея Хрюкина совершил более 100 боевых вылетов. По возвращению на Родину он получил внеочередное звание майора ВВС и орден Красного Знамени из рук наркома Обороны СССР Климента Ворошилова. Так началась стремительная карьера молодого летчика.
На следующий день Тимофей Хрюкин с семьей уехал поездом в Сочи, в военный санаторий. Не успел как следует отдохнуть, накупаться в море, побыть с семьей, как его срочно вызвали в Москву. Обстановка на Дальнем Востоке накалилась до предела. Японские милитаристы оккупировали Маньчжурию — северо-восточную часть Китая. Правительство Китая обратилась к руководству СССР за военной помощью.
В то время на китайских аэродромах собрались уже известные воздушные асы, заявившие себя в небе Испании яркими победами. Одним из них был Павел Васильевич Рычагов, Герой Советского Союза, имевший шесть личных побед. Он был руководителем корпуса советских летчиков в Китае. Японские летчики были прекрасно подготовлены. Бои носили ожесточенный групповой характер. Было замечено, что в воздушных боях с советской авиацией японцы используют истребители палубной авиации. Возникло предположение, что где-то в прибрежных водах, скорее всего в устье Янцзы, скрывается японский авианосец. Но найти даже такой крупный корабль, как авианосец, в массе проток дельты огромной реки было не простым делом. Павел Васильевич Рычагов одобрил предложенный Тимофеем Хрюкиным и его штурманом Иваном Селивановым план по обнаружению и уничтожению авианосца противника.
Ранним утром 1938 года звено БТ, ведомое майором Хрюкиным, поднялось в воздух. В бомбовых отсеках каждого самолета находилось по одной однотонной бомбе. Через два часа полета авианосец действительно был обнаружен в дельте Янцзы. Он был тщательно замаскирован. Используя полученный опыт в Испании бомбардировщики легли на боевой курс по солнцу и снизились на максимально низкую высоту до тысячи метров для нанесения точного удара по цели. Действительно, налет для японцев оказался неожиданностью. Ни один самолет не успел подняться в воздух с палубы авианосца. Две бомбы точно попали в корму, третья упала у борта, но взорвалась ниже ватерлинии, нанеся тяжёлое повреждение. Это был крайне чувствительный и смертельный удар. В образовавшуюся пробоину хлынула вода, корабль стал крениться на борт и в конце концов перевернулся килем кверху. Позже по данным визуальной и радиоразведок были получены данные, что звено бомбардировщиков майора Хрюкина потопила авианосец «Ямато-мару», водоизмещением 9656 тысяч тон. Только спустя три года японцы сумели восстановить и ввести в строй потерянный корабль. Для подтверждения уничтожения авианосца Рычагов отправил звено истребителей И-16 с фотокамерой для фиксации объекта. Такое было неумолимое и жесткое правило. Оно сохранялось до окончания Второй мировой войны. На фотографии поверженный корабль напоминал гигантского сияющего брюхом кашалота, выброшенного штормом на берег. За успешно проведенную операцию по уничтожению японского авианосца Тимой Тимофеевич Хрюкин и Иван Павлович Селиванов были удостоены звания Героев Советского Союза с вручением медалей «Золотая Звезда» и орденов Ленина. Им также присвоили внеочередные звания полковников. 6 июля 1939 года в газете «Комсомольская правда» было опубликовано интервью с майором ВВС Китая, который рассказал об успешном потоплении авианосца «Ямато-мару». Китайского летчика звали Ху-Тин-Тоу. Под этим именем в Китае воевал Тимофей Хрюкин.
После окончания боевых действий Хрюкин закончил курсы усовершенствования командного состава, а в 1939 году получил назначение на должность командующего ВВС 12 армии, которая приняла участие в войне с Финляндией в 1939-1940 годах. После завершения войны с Финляндией за умелое руководство 12 воздушной армией полковнику Хрюкину было присвоено генеральское звание. Так в 29 лет советский летчик-ас за восемь лет службы прошел путь от рядового до генерала, но это было только началом яркой карьеры «сталинского сокола». До 17 мая 1941 года генерал Хрюкин исполнял обязанности заместителя генерал-инспектора авиации. За это время он точно узнал сильные и слабые стороны ВВС Красной Армии, так как ему по должности пришлось участвовать в расследовании десятков авиационных катастроф, подчас происшедших в результате грубого нарушения дисциплины летным составом.
В памяти генерала всплыло мужественное, волевое лицо Павла Рычагова. Да, он был непревзойдённый воздушный ас конца тридцатых годов. Его популярность и авторитет в среде военных летчиков можно было сравнить только с известностью Валерия Чкалова. За один показательный полет в мае 1940 года на аэродроме Кубинка он на И-16 совершил 250 фигур высшего пилотажа. Трижды демонстрировал вхождение и выход из штопора, причем летал на высоте свыше 4000 метров без кислородной маски. Он был также, как и Тимофей Хрюкин с 1911 года рождения, воевал в небе Испании, Китая, но в авиацию пришел на три года раньше, и в 1941 году он был в звании генерал-лейтенанта, заместителя командующего ВВС Красной Армии. За Испанию Рычагов был удостоен звания Героя Советского Союза. Карьера выдвиженца Сталина и Ворошилова была стремительной, но она также внезапно и трагически оборвалась. Хрюкин отчетливо помнил то роковое совещание Политбюро ЦК ВКП (б) и руководящего состава наркомата обороны 9 апреля 1941 года, на котором присутствовал Сталин. Совещание полностью было посвящено одному вопросу—преодолению аварийности и укрепления дисциплины в авиации. Выступили многие. Дошла очередь до генерала Рычагова. На вопрос Сталина о причинах высокой аварийности в ВВС Рычагов резко ответил: «Товарищ Сталин, катастрофы будут продолжаться, вы заставляете летать нас на гробах». Сталин в это время медленно ходил вдоль стола президиума, попыхивая трубкой. Услышав такой дерзкий и безусловно оскорбительный для него ответ, он остановился, молча глядя на молодого раскрасневшегося от эмоций генерала. Возникла тяжелая свинцовая пауза. Присутствующие замерли в ожидание «грома и молнии» со стороны Сталина, который справедливо считал военную авиацию своим детищем. Однако, он только внимательно посмотрел на Рычагова и спокойно, пыхнув трубкой заметил: «Вам не следовало, товарищ Рычагов, так говорить! У нас есть очень хорошие самолеты» и, обратившись к собравшимся, добавил: «На этом наше заседание заканчивается, товарищи, думаю, заинтересованные лица сделали правильные выводы».
По своей должности заместителя генерал-инспектора ВВС Хрюкин вел протокол заседания и сделал следующую запись: «Ежедневно в ВВС СССР гибнет по 2-3 самолета, что составляет в год 600-900 самолетов в результате халатности, отсутствия дисциплины в среде летного состава».
11 апреля генерал Рычагов был отстранен от должности заместителя командующего ВВС, а 24 июня 1941 года блистательный «сталинский сокол» был арестован с формулировкой «за активное участие в антисоветской группе». Вместе с ним была арестован его жена майор ВВС Мария Нестеренко «за недоносительство». 27 июня 1941 года был арестован Иван Иосифович Проскуров, генерал-лейтенант авиации, с должности помощника начальника Главного управления ВВС РККА дальней бомбардировочной авиации «за участие в антисоветской заговорщической организации».
Для себя Хрюкин сделал следующий вывод: верно говорят люди —молчание золото, а сказанное слово, что воробей — вылетит, не поймаешь. Так случилось с Рычаговым, расстрелянным в составе группы генералов 28 октября 1941 года в поселке Барбыш под Куйбышевым, сегодня это город Самара. Вместе с ним по звонку Лаврентия Берии были расстреляны его жена Мария Нестеренко и Герои Советского Союза -- «испанцы» Григорий Штерн, Яков Смушкевич, Иван Проскуров, Федор Арженухин и еще 5 генералов. Всего 28 октября расстреляли 20 крупных руководителей Красной Армии. Позже, в 1954 году, всю группу расстрелянных реабилитировали, родственникам вернули награды.
20 июня 1941 года ранним утром поезд прибыл на железнодорожный вокзал Киева. Как положено Хрюкина встретил молодой офицер и доставил в гостиницу, расположенную на Крещатике, рядом со зданием штаба Киевского особого военного округа, а уже в 9 часов Хрюкин вошел в кабинет командующего округом генерал-полковника Михаила Петровича Кирпоноса.
В кабинете находился ещё и Евгений Саввич Птухин командующий ВВС того же округа. Птухин был заслуженным летчиком-асом орденоносцем, в Испании имел звонкое имя Генерал Хосе. Именно Генерал Хосе разработал и воплотил план внезапного налета на аэродром, находящийся под Сарагосой. В результате было уничтожено истребителями ВВС Испанской Народной Армии больше 20 самолетов. За штурвалами, естественно, находились советские летчики-добровольцы. Кроме фашистских самолетов в небе Пиренейского полуострова Птухин успешно сбивал итальянские истребители в 1937 году и прославился тем, что разрабатывал и осуществлял внезапные удары. Одним словом, вооруженные силы Киевского Особого военного округа, казалось бы, находились в надежных руках опытных руководителей.
За столом командующего вели профессиональный разговор Герои Советского Союза, имевших боевой опыт в современной войне. Кирпонос был удостоен высокого звания Героя Советского Союза за успешное руководство 8 армией на Кольском полуострове в боях с белофинами. На вопрос Хрюкина об обстановке на границе округа, Кирпанос сообщил, что по данным Генерального штаба Красной Армии, вермахт действительно сконцентрировал достаточно большую группировку вооруженных сил, включая несколько танковых дивизий, однако генерал добавил, что война если и начнется, то это произойдет не раньше весны 1942 года. Поэтому он предложил Хрюкину особенно не волноваться, а заниматься обычной работой по обучению летного состава.
– Не нужно поддаваться панике, немцы готовят сокрушительный удар по Великобритании. Гитлер не сумасшедший, чтобы воевать на два фронта. То, что сегодня мы видим на нашей западной границе, является частью гигантской дезинформации, которой немцы «кормят» англичан. Кстати, в сообщении ТАСС от 14 июня 1941 года ясно говорится». Кирпонос взял с этими словами газету и прочитал выдержку из текста: «По данным СССР, Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерениях Германии порвать пакт и предпринять нападение на Советский Союз, лишены всякой почвы».
‒ Вот видите, эта позиция руководства нашей страны. Поэтому Ваше беспокойство, Тимофей Тимофеевич, лишено основания. Удачи, товарищ генерал. Вас проводит Евгений Саввич, ‒ с этими словами Кирпонос протянул и пожал руку Хрюкину.
Прежде чем Хрюкин сел в машину, пристально, глядя в глаза коллеге, Птухин заметил:
— Разговор, конечно, между нами, но наш командующий, по-моему, находится под гипнозом установок Хозяина. Легко сказать: «на провокации не отвечать, авиацию не рассредоточивать, боекомплекты снять», когда только за май месяц немецкие летчики нарушили наше воздушное пространство более 300 раз. Было зафиксировано несколько глубинных пролетов в отдельных случаях до ста километров. Так что надо смотреть правде в глаза: немцы готовы к нанесению внезапного удара, а мы не готовы поднять самолеты по тревоге. Они знают наши аэродромы как свои пять пальцев. Лично я, несмотря на явное недовольство Кирпоноса, отдал распоряжение рассредоточить авиацию и прекратить ремонтные работы на запасных аэродромах. Считаю, если наша авиация все-таки вступит успешно в бой с первой волной немецкой авиации, а наши основные аэродромы будут уничтожены, ей придаться садиться на запасные аэродромы, где сегодня ведутся активно ремонтные работы, стоит техника, а это недопустимо. Однако не все в округе понимают серьезность ситуации. Так что рекомендую, Тимофей Тимофеевич, по прибытию в Станислав (ныне Ивано-Франковск) немедленно рассредоточить авиацию, снарядить ее боекомплектом, продумать какими силами вы будете отбиваться. Желаю удачи!
Хрюкин покинул солнечный Киев 20 июня 1941 года. Он никогда больше не увидел ни Кирпоноса, ни Птухина. Командующий (уже юго-западным фронтом) погиб в бою, выходя из окружения 20 сентября 1941 года. Птухин, как мог, спасал авиацию округа. Он был арестован 27 июня и расстрелян 23 февраля 1942 года с формулировкой «за активное участие в антисоветской группе». Реабилитирован в 1954 году. Его могила не установлена.
По прибытию 21 июня в Станислав, не заезжая в гостиницу, новый командующий ВВС 12 армии первым делом заслушал доклад начальника военной разведки. Согласно информации, полученной из разных источников в том числе от перебежчиков, воздушной разведки, немцы сосредоточили на границе с округом 25 пехотных дивизий, пять танковых, четыре моторизованных, девять отдельных бригад. В составе этих войск насчитывалось 584 тысячи личного состава, 675 танков, 785 боевых самолетов, 2861 орудий, 4300 минометов, 2418 орудий противотанковой артиллерии, 546 зенитных орудий.
Киевский Особый военный округ для прикрытия границы располагал четырьмя армиями в составе 17 стрелковых, восьми танковых, четырёх моторизованных, одной кавалерийской дивизии. В этих соединениях насчитывалось 273 тысячи личного состава, 3620 танков, 2263 боевых самолета, 1197 орудий, 2998 минометов, 773 противотанковых орудий, 172 зенитных орудий. Таким образом, войска прикрытия государственной границы в полосе округа превосходили противника по танкам в 5,3 раза, по самолетам в 2,9 раза, но уступали по личному составу более чем в два раза, по артиллерии в 1,9 раза, по противотанковым орудиям и орудиям зенитной артиллерии в 3,1 раза.
По мнению военной разведки, немцы были готовы в любую минуту нанести удар, в первую очередь, по четырём нашим аэродромам.
К своему удивлению Хрюкин узнал, что в 12 армии ВВС вообще не было ни одного запасного аэродрома. Командарм срочно вызвал командиров летных дивизий округа. 21 июня в 18.00 генерал Хрюкин принял командование округом и приказал командирам дивизий первым делом рассредоточить авиацию на аэродромах, создать посты визуального наблюдения на возвышенностях, установив с группами наблюдения радиосвязь, выставить дополнительную охрану по периметру аэродромов, создать круглосуточные дежурные группы истребительной авиации, лётному и техническому всему составу находиться рядом с самолетами. Он также принял решение использовать колхозные поля в качестве запасных аэродромом. До начала Великой Отечественной войны в распоряжении командарма было всего девять часов. О принятых мерах доложил в штаб округа, однако Кирпонос, с которым Хрюкин разговаривал лично по кодированной связи, по-прежнему высказал мнение, что новый командарм ВВС «сгущает краски», что крайне важно не отвечать на провокации, авиацию противника, если она вторгнется в воздушное пространство СССР, уничтожать только после приказа ставки. И этот разговор состоялся тогда, когда Кирпонос получил директиву Генерального штаба от 19 июня 1941 о развертывании округа в Юго-Западный фронт.
Хрюкин в ту роковую для вооруженных сил СССР ночь не отходил от телефонов, принимая информацию о выполнении его распоряжений. Все командиры его штаба до рядовых летчиков находились на боевых постах. В 3 часа 15 минут Хрюкин получил первый сигнал о пересечении воздушной границы большой группы немецких самолетов и тут же отдал приказ об их уничтожении. В течении первого часа, то есть с 3.30 до 5 часов утра советские дежурные группы истребителей уничтожили 13 скоростных бомбардировщиков противника. После налета на аэродромы округа вражеской авиации посадочные полосы были выведены из строя, однако ситуацию спасли колхозные поля. Но нужно было обеспечить даже эти импровизированные поля-аэродромы запасом горючего и техникой. Это также было сделано. В тот день летчики-истребители делали по 7-9 боевых вылетов. К концу 22 июня силами только истребительной авиации было уничтожено 24 самолета люфтваффе, в том числе 11 истребителей «Мессершмитт-109-F». Наши потери составили только 20 самолетов «МИГ», находившихся в разобранном состоянии и пять неисправных самолетов разных марок, находившихся на аэродромах.
Как-то в узком кругу друзей, уже после окончания войны, генерал Тимофей Хрюкин в минуту откровения признался, что 22 июня 1941 года он считал своим «звездным часом». В качестве командующего ВВС в 1941 году он служил на Карельском фронте, в 1942 году во главе 8-й воздушной армии принял в участие в битве за Сталинград. По его инициативе был создан 9-й гвардейский истребительный полк летчиков-асов. Генералом Хрюкиным была разработана и успешно применена новая для ВВС тактика воздушного боя. В 1944 году он ‒ командующий 1-ой воздушной армией 3-го Белорусского фронта. В состав его армии входил знаменитый полк «Нормандия-Неман» французских летчиков. За разработку и успешное проведение операций во время штурма Кенисберга и боев в Восточной Пруссии Хрюкин был удостоен звания Героя Советского Союза. Войну закончил в звании генерал-полковника, дважды Героя Советского Союза.
Но жизнь его внезапно оборвалась в мирное время, летом 1953 года ‒ возвращаясь после учений на служебном автомобиле, Тимофей Тимофеевич Хрюкин попал в автомобильную катастрофу и после перенесенных операций скончался в возрасте 42 лет. Похоронен герой на Новодевичьем кладбище. Бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза установлен на родине Тимофея Тимофеевича Хрюкина в городе Ейске и в станице Привольная Каневского района Краснодарского края. Вот такая непростая, удивительная судьба «сталинского сокола», внесшего огромный вклад в развитие военной авиации ВВС СССР, совершенствовании ее тактики и, в конечном счете, в общее дело Победы над нацистской Германией.